blog/

Интервью: Марья Бахрамеева об обучении в Японии

Ivan @ 21 / 02 / 2019 @ Blog / Архитектура / Интервью / Образование за рубежом
(Япония / Shibaura Institute of Technology / Марья Бахрамеева / образование / стажировка / стажировка за рубежом / Шибаура / 芝浦工業大学)

Время чтения: ~ 15 мин.

Мы познакомились с Марьей Бахрамеевой, когда она пришла на курс «InDesign: вёрстка и портфолио», и успешно закончила его. Впоследствии, они с командой участвовали в воркшопе «Библиотеки_7», и сделали отличный проект реконструкции для одной из московских библиотек. Маруся продолжает учиться в МАрхИ, а недавно вернулась из Японии, где училась по обмену в Шибаурском технологическом институте (Shibaura Institute of Technology, 芝浦工業大学).

Марья рассказала о том, как проходило её обучение в Токио, о специфике японского подхода к образованию и работе.

— Почему Япония?
Я поехала по обмену благодаря внешним связям МАРХИ. На выбор было много институтов в Европе, один вариант в Америке и один в Азии — Японии. Европа для меня была понятна — я много по ней путешествовала и участвовала в воркшопах. В Америке мне не хватило национальной самоидентичности, культуры и традиции. Япония же меня сразу зацепила. Это далекая, неизведанная для меня, успешно развивающаяся страна. В ней идеально сочетаются традиционные ритуалы и современные технологии. Я поняла, что за 3 месяца пребывания в ней точно смогу вынести для себя что-то новое и интересное, как в архитектурном, так и в личностном развитии.

— Шибаура?
Это единственный Японский институт, который сотрудничает с МАРХИ. Поэтому я там и оказалась. SIT мультидисципинарнен, имеет технический уклон и поражает крутой инфраструктурой.

— В чем основная разница?
Надо понимать, что я училась на достаточно уникальной программе: «Research exchange program». Она подразумевает исследование и консультацию с преподавателем тет-а-тет. То есть мне незнакома групповая работа по проекту в Японии. Однако, дополнительно к исследованию, я могла набрать любые предметы. И я расскажу о методике обучения, основываясь именно на них.

Читать, в отличие от опыта в МАРХИ, нужно было много и вдумчиво.

1) На тех предметах, что я выбрала, не было понятия «лекция». Всю необходимую информацию мы изучали до урока, по заданному списку литературы. Читать, в отличие от опыта в МАРХИ, нужно было много и вдумчиво.

2) Занятия были интерактивными, с большим количеством раздаточного материала, дискуссий в формате круглого стола, презентаций студентов и особенно полюбившихся мне «полевых» исследований. Например, на Истории Архитектуры мы посещали реставрацию традиционного японского храма, где нам показывали процесс создания долговечного лакового покрытия; на паре по Универсальному дизайну мы прочувствовали на себе опыт слепого человека в городе, а на Коммуникативном дизайне участвовали в воркшопе по сохранению Токийского наследия и местных сообществ.

3) Большое отличие — в подходе к составлению программы; принцип «повторение — мать учения». Если на паре по Истории Архитектуры в МАРХИ мы могли пробежать несколько веков и вернуться к ним только на общем коллоквиуме, то здесь мы могли 3 занятия подряд изучать один традиционный тип японского жилища. Сначала с теоретической стороны, потом — изучая его в живую на экскурсии, а на финальном занятии — по презентациям каждого из учащихся. Тема презентации была у всех одна. Если бы такое происходило в Москве, то темы были бы разными, чтобы как можно больше можно было охватить за урок. Тут же мы наоборот углублялись в предмет глубже, чем это позволяет московская программа. Каждый студент все равно старался выделиться, и так мы слушали презентации — от политических влияний на этот тип жилища до предположений о его влиянии на современную архитектуру. Такой подход мне очень понравился. В нем в несколько десятков раз возрастает шанс «не забыть что-то после коллоквиума».

4) Дополнительные предметы — мультидисциплинарны. На пару «Универсальный дизайн», к примеру, могут прийти все учащиеся института — от химика до авиастроителя. Это расширяет кругозор, а дискуссии становятся продуктивнее и профессиональнее.

Что касается основного моего занятия — исследования: его я делала в паре с одногруппницей, которая также поехала в SIT от МАРХИ. Нам было дано много свободы в форме подачи, работы и посещения консультаций. Даже оговаривалось, что мы можем не прийти ни к какому выводу. Просто искать — уже хорошо. Контакт с преподавателем был ближе, нежели в моей московской практике. Например, на второй консультации наш сэнсэй проводил нам экскурсию по скрытым улицам Токио, а иногда советовал вдохновиться конкретной выставкой, проходящей в городе, и применить ее принципы в проекте.

Макеты в SIT очень почитают: если заглянуть в любую мастерскую в институте можно будет сразу заменить целый «город» из них, покоящийся на полу/столах/шкафах/полках.

— Мы про подачу говорим много, а как подают в Токио?
Я была всего на двух защитах. Первая заключала месячный воркшоп между студентами МАРХИ и SIT. Презентовались на печатных планшетах, дублирующихся проекцией на стене. Специфики японской графической подачи я там не увидела, потому что она была сплетена с подачей мархишной, с которой мы и так хорошо знакомы. Отличительным же фактором у японцев были макеты! Детальные, будто подающиеся заказчику. Макеты в SIT очень почитают: если заглянуть в любую мастерскую в институте можно будет сразу заменить целый «город» из них, покоящийся на полу/столах/шкафах/полках. К слову, макеты можно делать прямо в институте, тут есть и лазерные станки и 3D принтеры.

Вторая была промежуточной защитой магистрантов. Подавали на подрамниках, прямо как в МАРХИ. Некоторые делали дополнительные материалы в виде альбома с рисунками и дополнительными узлами. Формат подачи был разный — от «ручной», до реалистичной 3D визуализации, отличающейся специфики я не заметила. Однако кажется, что проекты проработаны внимательнее, чем мархишные, тут сказывается технических уклон института и, будто национальное, уважение к мелочам.

— Японцы много работают, студенты тоже? Это бездумный труд до изнеможения, или они чётко видят цель и сразу знают путь её достижения?
Переработки — настоящая проблема для этой страны. Да, студенты тоже безумно много работают. Спать по 4 часа в день — норма. Самое трагичное, что продуктивнее от этого работа не становится. Японец может долго работать, но по итогу ничего толкового и не выдать. Много делается для видимости и «галочки».

Они не снимают ответственность с себя, и при этом трудятся на благо ближнего, причем по тому, что я наблюдала, делают это искренне.

— Как они добиваются таких классных результатов, и чего нам стоит у них взять?
По моему мнению, секрет их успеха — в маленьких задачах и коллективном подходе. Вместо проектирования огромного комплекса — дом 6×6 метров, вместо решения глобальных задач — подвластные и местные. Они все время что-то делают. Тот пример, когда каждый улучшает по чуть-чуть, и получается классно! Они не снимают ответственность с себя, и при этом трудятся на благо ближнего, причем по тому, что я наблюдала, делают это искренне.

— Чему тебя научил этот опыт?
Рассматривая именно архитектурный путь — комплексно подходить к изучению архитектуры. Раньше я сквозь пальцы смотрела на политические и экономические аспекты. В SIT было так много литературы про связь этих областей с архитектурой, что воспринимать их отдельно я уже не могу.

— Хочешь ещё, или пока хватит, и есть чем заняться на Родине?
Такой опыт, как у меня, не мог длиться долго. 3 месяца — небольшое время для полноценного осаждения в Токио. Все идеи, придуманные там, я откладывала до возвращения в Москву, потому что тут и связи есть и спрос, и смысл построения чего-то долговечного. Пока я пресытилась пребыванием за границей. Проблемы Японии слишком далеки и от тех, которые стоят перед Россией. Там уже давно сделана вся инфраструктура, и даже в самой отдаленной деревеньке будут рельефные плиты для ориентации слепых. России же такое облагораживание только предстоит, и мне было бы интересно в этом участвовать.

— Успела постажироваться в бюро?
Я собиралась изначально, но отбросила эту идею. Решила, что для моего развития лучше будет путешествовать и читать. Очень хотелось посмотреть страну и Токио, а не только на вид из окна в бюро.